Респондентам было предложено оценить действующую судебно-правовую систему, т. е. выбрать один из тезисов, который, по их мнению, более всего соответствует реальному положению дел:
1. Органы нашей правоохранительной системы (милиция и суд) одинаково защищают интересы любого гражданина страны, являются достаточно объективными и неподкупными.
2. Недостаточная квалификация следователей и судей иногда приводит к нарушению законов.
3. Правоохранительная система в первую очередь защищает интересы высокопоставленных чиновников и депутатов.
4. На данный момент правоохранительная система страны коррумпирована и в основном защищает интересы тех, кто имеет возможность вовремя дать крупную взятку.
Как видно из вопросов, мы фактически предложили респондентам высказать свое отношение к непредвзятости нашей судебно-правовой системы. Можно найти обоснованные ответы на вопрос: почему осужденные, в условиях лишения свободы не воспринимают наказание как справедливое. Но тот факт, что никто из гражданских респондентов не решился назвать судебную практику объективной, вызывает тревогу. Обычные граждане солидарны с осужденными, что можно рассматривать как антиправовую ориентацию общества. Учитывая то, что преимущественное большинство респондентов принадлежат к возрастной группе 18-23 года, такое отношение к закону закладывает фундамент дальнейшей девиации поведения.

Полученные результаты можно интерпретировать достаточно широко, но безусловно одно: власть государства достигла такого уровня, что каждого свободного человека при желании можно осудить. С одной стороны, государство создало такие условия, когда невозможно, соблюдая законы, поддерживать достаточный уровень жизни. С другой стороны, самые высокие стандарты потребления стараниями рекламной индустрии и при молчаливом согласии государства стали жизненными целями обычных граждан. Если цель очерчена, то должны быть предложены легальные и доступные для большинства населения
пути ее достижения (аксиома государственного управления).

Только 3,9 % работников структур, занимающихся исполнением наказаний, и 16,3 % представителей правоохранительных органов убеждены в объективности правоохранительной системы, но, как мы видим, количественный разброс между группами респондентов достаточно велик
— 3,9 — 16,3). Заметна закономерность: чем более высокое положение в системе судопроизводства занимает опрашиваемый, тем сильнее он защищает саму систему.

1,8 % осужденных, 9,6 % гражданских, 7,8 % работников Управления исполнения наказаний (УИН) и 11,6 % представителей правоохранительных органов считают, что судебно-правовая система требует корректировки в соответствии с современными нормами. Если вспомнить, что осужденные — это вчерашние обычные граждане, то почему среди заключенных количество положительно оценивающих юридическую систему резко сокращается в 5,3 раза? На наш взгляд, данное изменение мнений свидетельствует о наличии таких отношений между правоохранительными органами и подозреваемыми во время следствия и суда, которые не отвечают международным стандартам требований к правоохранительным профессиям. Низкий уровень квалификации следователей и судей - главная причина недееспособности системы: расследование и суд выглядят, как фарс, а наказание утрачивает легитимность.

Если результаты ответов на первый и второй вопрос этого блока объединить, то в среднем только 12,7 % респондентов считают, что судебно-правовая система выполняет свою роль в обществе, а в повышении профессионального уровня ее представителей нуждается только в рабочем порядке. Но 83,3 % респондентов придерживаются другого мнения.

30,8 % граждан в нашем опросе убеждены в том, что юридическая система Украины приспособлена исключительно к запросам номенклатуры. Этой же точки зрения придерживаются и 21,6 % работников структур, исполняющих наказания, 34,2 % осужденных и 46,6 % представителей правоохранительных органов, что в среднем составляет 33,3 %. Таким образом, ровно треть респондентов считает, что «связи» в структурах власти помогают избежать наказания. Это означает наличие «телефонного права» и параллельное существование юридических систем — для «своих» и для «чужих». Депутатская неприкосновенность, иммунитет против уголовного преследования судей и высших должностных лиц (резонансные уголовные дела последних лет) и круговая порука среди служащих в органах внутренних дел являются только штрихами к портрету государственного служащего. В остальном же имидж должностных лиц формирует стиль жизни и поведение должностных лиц.

Преимущественное большинство опрошенных (в среднем 54 %) считают судебно-правовую систему Украины полностью коррумпированной. Каждый, имея большие деньги, может оставаться безнаказанным, совершив даже тяжкое преступление. Показательно то, что работники УИН больше всех убеждены в тотальной коррупции правоохранительных органов. Они, как и осужденные, видят себя заложниками существующей судебной практики. Работники системы исполнения наказаний своих «клиентов» не выбирают — им их поставляет судебно-правовая система. Именно поэтому нами был разработан контрольный блок вопросов, определяющих отношение респондентов к результатам деятельности правоохранительных органов, а именно, ответить на вопрос «Кто находится в учреждениях по исполнению наказаний?»:
1) все приговоренные к лишению свободы- преступники;
2) многие отбывают слишком суровое наказание, а порой и вовсе несправедливое;
3) наказания отбывают в основном не имеющие связей в верхних эшелонах власти;
4) наказание отбывают только те, кто не смог откупиться от следствия и суда.

Только 7,8 % опрошенных работников УИН считают, что в тюрьмах Украины находятся неисправимые преступники, которым только там и место; 29,4 % опрошенных думают, что многие осуждены несправедливо, то есть слишком строго; 23,5 % опрошенных считают, что в тюрьмы попадают только те, кто не имеет связей в структурах власти, а 39,3 % работников тюрем убеждены, что в местах лишения свободы оказываются лишь те, кто не смог вовремя дать взятку и избежать наказания. Такое отношение к спецконтингенту, при отсутствии четко определенной и, подчеркиваю, соответственно профинансированной государственной пенитенциарной доктрины, привело к тому, что в учреждениях по исполнению наказаний возникла уникальная по своей бессмысленности ситуация. За те деньги, которые государство тратит на содержание заключенных, нормально прокормить, обеспечить санитарные нормы и соответствующее медицинское обслуживание невозможно. Заработная плата служащих УИН низкая и не соответствует тому риску и психологическому давлению, которым они подвергаются. Таким образом, осужденные и работники УИН (воспитатели) очутились в одной лодке. Единственный выход для них в этой ситуации — закрывать глаза на ряд нарушений. Именно эти нарушения и дают возможность осужденным выжить, а работникам УИН улучшить свое материальное положение. При этом как осужденные, так и работники УИН кровно заинтересованы в том, чтобы в места лишения свободы проникало как можно больше запрещенных товаров и денег. Другими словами, в УИН существует только теневая система, как производства, так и перераспределения материальных благ. Отношения на грани коррупции в УИН стали нормой.

В местах лишения свободы человек должен переосмыслить свое поведение. Теоретически, находясь в отличных условиях, приговоренный отбывать наказание должен прийти к выводу, что жить честно — лучше и выгодно ему самому. Честный труд в УИН на протяжении определенного судом срока и нормальные межличностные отношения должны были бы привить нормы честной жизни. Именно эта цель долгие годы декларируется на всех уровнях. Но, оказывается, жить честно даже в местах лишения свободы невозможно. Средняя заработная плата осужденного в УИН — 1,01 гривни за трудодень. Каждый осужденный очень скоро убеждается, что без нелегальных действий человек в УИН просто приговорен к смерти или к существованию за пределами человеческого достоинства. Поэтому заключенным приходится либо приспосабливаться к системе неформальных отношений, либо погибать без лекарств, еды и коллективной поддержки. Но именно такой образ жизни и привел большинство заключенных в места лишения свободы. Бессмысленность ситуации состоит в том, что морально-психологический климат выживания в УИН ничем по сути не отличается от общей атмосферы на воле: бедность + безработица = нелегальные действия. Таким образом, вместо ресоциализации, происходит дальнейшая криминализация личности осужденного.

Исследования показали, что 62,8 % служащих пенитенциарной системы убеждены, что действующая судебная система Украины соответствует интересам номенклатуры и богатых преступников, а приговоры нелегитимны. Возникает ряд сложных вопросов в отношении работников УИН, без ответов на которые реальное реформирование системы исполнения наказаний выглядит проблематичным.
•Если работники УИН убеждены, что служат орудием несправедливости, то почему они не поменяют профессию? В конце концов, это свободные люди, и им выбирать, чему, кому и, главное, как служить.
• Если они на опыте знают, кто и за что находится в местах лишения свободы, то почему не требуют от правительства более решительных действий по реформированию судебной системы?
•Если недостаточное финансирование системы заставляет прибегать к неформальным отношениям с заключенными и к теневой деятельности в сфере использования человеческих и материальных ресурсов УИН, то почему мы не видим активного движения в направлении легализации такой практики? Выходит, что правонарушителей стерегут правонарушители.

69,3 % обычных граждан считают, что в тюрьмах находятся лица, не имеющие покровителей в кабинетах власти и вовремя не давшие взятки. Что касается взяточничества, должен повторить, что 39,3 % работников пенитенциарной системы придерживаются этой же точки зрения, а еще 23,5 % убеждены в том, что в тюрьму попадают в основном люди без связей в государственных структурах. Фактически, наше судопроизводство утратило авторитет не только среди обычных граждан, но даже среди представителей правоохранительных органов. Сами сотрудники МВД и МЮ должны были бы воздержаться от таких радикальных оценок своей деятельности, но, как видим, их ответы почти совпадают с ответами респондентов из других групп.

Служащим УИН было предложено по пяти-бальной системе оценить факторы, препятствующие их эффективной работе в местах лишения свободы. Сами факторы были идентифицированы сотрудниками системы в результате обработки открытого вопроса: «Поставьте в порядке негативного влияния факторы, препятствующие успешной работе с заключенными в местах лишения свободы». Те факторы, которые респонденты указывали наиболее часто, были формализованы и систематизированы при составлении шкалы. Тринадцатым был вопрос: «Добавьте от себя, что не учтено», но ни один из 244 респондентов не предложил какого-то принципиально нового неучтенного фактора.

За исключением пяти студентов-заочников пенитенциарного факультета Киевского института внутренних дел, которые считают, что низкая квалификация сотрудников УИН является наиболее актуальной проблемой перевоспитания заключенных, все остальные из опрошенных убеждены, что именно несоответствие действующего законодательства и лишение свободы за мелкие преступления препятствуют ресоциализации осужденных.

Если сейчас не реформировать работу МВД, судебной и пенитенциарной систем, то через десять лет мы превратимся в нацию преступников. На сегодняшний день каждый четвертый взрослый украинец мужского пола отбывал наказание или находился под следствием, то есть имеет уголовный опыт и соответственно относится к правоохранительным органам. Не вызывает сомнения, что сегодня судебная система не работает надлежащим образом, и до стандартов правового государства нам еще очень далеко. Сколько лет велась дискуссия об отмене смертной казни. Наконец, решение Конституционного Суда поставило точку в этом деле. Но ведь каждому, кто внимательно читал Конституцию, было понятно, что смертная казнь противоречит ее основным положениям.

Еще один пример. По оценке специалистов (В. Дремин), 75 % статей старого Уголовного кодекса позволяли заменить заключение альтернативным наказанием. Этот факт свидетельствует о том, что недостаточно иметь соответствующие или вводить новые законы — нужно добиваться их соблюдения должностными лицами. 35,9 % лиц, против которых было возбуждено уголовное дело в 2000 году, попали в места лишения свободы. Много это или мало? По нашему мнению, чрезвычайно много. Более того, такой высокий показатель обвинительных приговоров свидетельствует об отсутствии альтернативных наказаний.

Например, в Великобритании, где альтернативные наказания (без лишения свободы) используются достаточно широко, только 3 % заключенных попадают в тюрьмы, где содержатся 56 тыс действительно опасных преступников. Сегодня в Украине количество осужденных снова достигло 230 тыс. Когда в нашем законодательстве будут учтены современные требования, мы будем иметь в местах лишения свободы не более 50 тыс. заключенных. Почему так важно привести нашу судебную систему в соответствие сегодняшней ситуации? Ответ на этот вопрос должны дать органы, занимающиеся социальной политикой, которым следует руководствоваться не эмоциональными призывами к войне с преступностью, а взвешенными рекомендациями криминологов и психологов.

Выводы
1. На протяжении истории наказания постоянно изменялись, но даже в современных условиях очень сложно установить, кто, за что и на сколько должен быть осужден. Необходимо добавить, что, независимо от того, какие наказания применяло то или иное государство, население всегда осуждало его за мягкое отношение к преступникам. Но в тех государствах, где отношение к преступлению более толерантное, преступность значительно ниже. Наш опрос выявил обратную тенденцию: население более солидарно с преступником, чем с государством и воспринимает существующую практику наказаний как нелегитимную.

2. Работники пенитенциарной системы постоянно обращаются в Министерство юстиции с просьбами заставить суды применять альтернативные наказания, а также каждый год выступают инициаторами массовых амнистий. В результате амнистии 1999 года было освобождено 16 700 лиц, и только 0,13 % (то есть 22 человека) на протяжении года совершили преступление повторно. Кстати, термин «амнистия» на Западе используется в случае освобождения из тюрем политических противников, — в результате коалиции (примирения) оппозиции с правительством или в случае прихода оппозиции к власти. В Европе, например, массовая амнистия преступников невозможна. Это свидетельствовало бы о несправедливости судебной системы или о приходе криминала к власти. Поэтому легитимное правительство никогда не пойдет на амнистию. Необходимо создать такой уголовный кодекс, практическое применение которого снимет потребность в регулярных амнистиях.

3. Недостаточное государственное финансирование пенитенциарной системы, недостатки в кадровой и информационной политике Госдепартамента по исполнению наказаний, применение насилия работниками милиции (выбивание доказательств), нелегитимность судебных приговоров в глазах осужденных (несоответствие совершенного преступления наказанию, а также коррупция) грозят волной протестов и даже бунтов в УИН. Реформа только исполнительной системы обречена на неудачу без надлежащего материально-технического, кадрового и законодательного обеспечения, направленного на «разгрузку системы» исполнения наказаний и поэтапный переход от экстенсивного к интенсивному положению. Необходимо существенно пересмотреть правовые и этические основы наказания в государстве и отделить систему исполнения наказаний (поскольку она является педагогической, социальной службой) от МВД и прокуратуры. Это означало бы дальнейшую демилитаризацию системы исполнения наказаний и введение службы апробации. Необходимо также учесть опыт западных стран, использующих стратегии, предотвращающие социальное и информационное давление на потенциальных правонарушителей.